Достаточно будет краткаго обзора для возобновлешя в памяти читателя наиболее выдающихся черт этого труда. Мнопе из взглядов, здсь высгавленных, имСют в высшей степени умозрительный характер и некоторые из них, без сомншя, окажутся ошибочными; но во всяком отдтльном случай я ириводил оеновашя, заетавивпия меня предпочесть один взгляд другому. Казалось, во всяком случай, стогощим внимашя испытать, насколько принцип эволющи способен пролить свет на икоторыя из сложнйших задач в естественной исторш человека.
Ложные факты в высшей степени вредны для прогресса науки, так как они часто долго признаются истинными; но ложные взгляды, если они поддержаны некоторыми доказательствами, приносят мало вреда, потому что каждому доставляет спасительное удовольствие доказывать, в свою очередь, их ошибочность; а когда это сделано, то один из путей к заблуждешю закрывается, и часто в то же время открывается путь к истин*.
Главное закдючеше, здсь достигнутое, и теперь усвоенное многими натуралистами; вполне способными к здравому суждешю, состоит в том, что человк произошел от некоторой мене высоко организованной формы. Основашя, на которых покоится это утверждеше, никогда не будут потрясены: близкое сходство между человтком и низшими животными в эмбрюнадьном развиты, а также в безчисленных чертах строешя и тлосложешя, как важных, так и самых мелких, вмст с удержанными им рудиментами и ненормальными возвратами, которым он порою подвержен,-все это факты, не подлежапце спору.
Факты эти давно были известны, но до недавняго времени они ни чего нам не говорили относительно происхождения человека. Теперь, когда мы разсматриваем их при СВТБ нашего знашя о цлом органическом Mipt, в их значены невозможно ошибиться.
Велики принцип эволюцш устанавливается ясно и прочно, когда эти группы фактов разсматриваются в связи с другими, каково взаимное сродство между членами одной и той же группы, их географическое распредлеше в прошлом и в настоящем и их геологическая последовательность. Невозможно повврить, чтобы вс эти факты лжесвидетельствовали. Каждый, кто не довольствуется, подобно дикарю, взглядом на явле 540
шя природы, как на собыия, не связанный между собою, не будет болве в состоянш допустить, что человек есть произведете отдвльнаго акта сотворешя. Он будет вынужден признать, что близкое сходство утробнаго плода человека, напр., с утробным зародышем собаки, поетроение его черепа, конечностей и всего организма по одинаковому плану сь прочими млекопитающими, независимо от употреблешя, которое модсет быть сделано из этих частей, затем случайное появлеше вновь разных особенностей, напр., разных мускулов, нормально не встречающихся у человека, но обыкновенных у обезьян - массы подобных фактов приводят ясквйшим образом к выводу, что человСк и все друпя млекопитаюпця оказываются потомками от общаго предка.
Мы видли, что человек безпрестанно проявляет индивидуальным различия во всх частях тла и в душевных способностях. Эти различия или уклонешя, повидимому, производятся одинаковыми причинами и подчиняются тм же общим законам, как и у низших животных.
В обоих случаях господствуют сходные законы наследственности. Чедовк стремится размножиться в прогрессш, боле быстрой, чм его средства к жизни; по этой причин, он порою подвергается суровой борьбв за существование, и естественный подбор произведет все, что в его власти. Ни в каком случай не требуется послидоватедьяый ряд рвзких и одвородных уклонешй; малыя колеблюпцяся измнения у особи достаточны для д4йствия естественнаго подбора, и вовсе нтт оеновашя предполагать, что у одного и того же вида, act части организацш стремятся измениться в одинаковой степени. Мы можем быть уверены, что наслвдственныя влияшя продолжительнаго упражнешя или неупражнешя частей сделали многое в одном направлеши с естественным подбором.
Видоизмвнешя, некогда важныя, хотя боле не приносящия никакой особой пользы, долго передаются по наследству. Когда одна часть видоизменяется, друпя также изменяются на основами принципа соотношешя, примеры котораго мы находима во многих любопытных случаях соотносительных уродств. Кое что может быть приписано прямому и определенному дСйствш окружающих жизненных условий, как, напр., обильной пищи, теплотй и влажности; наконеп, мнопе признаки, физиологически маловажные, а некоторые и значительно болСе важные, были добыты путем полового подбора.
Без сомнСны, человйк, как и всякое другое животное, представляет строения, которыя при нашем ограниченном знаши кажутся теперь совсем безполезными или никогда не приносившими ему пользы, ни для общих условй жизни, ни во взаимных отношешях между полами. Ташя строешя не могут быть обяснены никакою формою подбора и никакими наследственными влияшями упражнешя или неупражнемя частей. Мы знаем, однако, что мнопя странныя и рвзюя особенности в строении порою появляются и у наших домашних пород, и есди-бы неизвестныя причины этих измБнешй могли действовать болСе однообразно, то, быть может, эти черты стали бы общими всвм особям даннаго
541
вида. Есть, поэтому, надежда понять кое-что относительно причин таких редких видоизменешй, особенно если станем изучать уродливости; поэтому работы экспериментаторов, в род* Еамилля Дареста, много обещают в будущем. В общем, мы можем только сказать, что причина каждаго малаго изменемя и каждой уродливости заключается гораздо более в телосложеши самого организма, нежели в природе окружающих условий; хотя новыя, изменивппяся условия несомненно играгот важную роль, возбуждая органичесюя перемены разнаго рода.
Только что указанными способами - быть может, при содействш других, еще не открытых - человеке повысился до своего нынешняго состояшя. Но с тех пор, как он достиг ранга человека, он образовал отдельный расы или, как их можно было бы назвать с большим основашем, разные подвиды. Некоторые из них, как, напр., негр и европеец, настолько различны, что если-бы натуралисту прислали -два подобных экземпляра без дальнейших пояснешй, он несомненно счел бы их настоящими видами. Тем не менее вс расы согласуются между собою в мелких подробностях строешя и в душевных особенностях в такой мере, что эти сходства могут быть обяснены только унаследовашем от общаго предка, и лредок с такими признаками вероятно засдужил бы нааваше человека.
Не следуете предполагать, что укдонеше каждой расы от других рас, а всх их от общаго корня, может быть прослежено до какойлибо одной пары предков. На каждой ступени процесса видоизмнешя, всв особи, сколько-нибудь лучше приспособленныя к своим жизненным уеловиям, хотя и в разной степени, должны были выживать в болыпем числ, нежели мене приспособленныя. Процесс этот мог быть подобен тому, который выполняется человком, когда он не подбирает намеренно особей с точно определенными признаками, но разводить потомство от всх вообще лучших особей, пренебрегая худшими. Этим способом он медленно, но уверенно, видоизмняет старую породу и безсознательно образует новую.
Так, бывают видоизмвнен)я, приобртенныя независимо от подбора и зависяпия от измнешй в природй организма и в окружающих условиях, или от измнешя привычек. В этих случаях, ни одна отдельная пара не видоизменяется в значительно большей мврт, нежели друпя пары, населяющия ту же область, потому что вс4 постоянно смешиваются путем свободнаго скрещиванья.
Разсматривая эмбрюлогическое строение человека, гомологш, представляемыя им с. низшими животными, рудименты, у него сохранивппеся, возвраты, которым он подвержен, мы можем отчасти вызвать в вообраэкеши прежнее состояше наших древних предков и приблизительно поместить их на надлежащем м-вств в зоодогическом ряду.
Мы узнаем, таким образом, что человек произошел от волосатаго, хвостатаго четвероногаго, вероятно водившагося на деревьях и жившаго в Старом Свете. Это существо, если-бы все его строеше было
542
наследовано натурадистом, было бы причисиено к четыреруким, так же несомненно, как и еще более древшй предок обезьян Стараго и Новаго Света. Четыреруия и всё выспия млекопитаюпця вероятно произошли от древняго сумчатаго животнаго, а это. последнее,-пройдя длинный ряд изменившихся форм,-от нСкотораго существа в роде амфибш; это животное, в свою очередь, произошло от нСкотораго животнаго, лодобнаго рыбе. В сумраке прошедшаго мы можем усмотреть, что древшй предок всСх позвоночных должен был представлять некоторое водяное животное, снабженное жабрами, гермафродитное и у котораго ваши важнСйпие органы тела, как напр. мозг и сердце, были несовершенные или вовсе не развитые. Это животное, из всздх ИЗВБСТНЫХ форм, невидимому, всего ближе походило на личинок живущих теперь морских аспидий.
Высоки уровень наших умственных способностей и нравственнаго характера лредставляет величайшее затруднеше для такого вывода относительно происхождешя человека. Но каждый, кто допускает принцип эволгощи, должен видвть, что душевныя способности высших животных, принадлежапця к тому же роду, как и способности человека, хотя весьма отличаюпцяся от них по степени, способны к совершенствоваяю. Так, напр., огромно разстояше между душевными способностями какой-либо из высших обезьян и рыбы, или муравья и червеца, однако, развиие таких способностей не представляет никакой особой трудности, потому что мы знаем, что у наших домашних животных душевныя снособности, наверное, изменчивы, а измвнешя наследственны.
Никто не сомневается в том, что эти способности чрезвычайно важны животным в диком состояши; поэтому условия благоприятны для их развития путем естественнаго подбора. То же заключеше может быть распространено и на человека. Ум должен был играть для него первостепенную роль, даже в очень древнюю эпоху, так как позволил ему ивобрБСТи и применять членораздельную ри>чь, выделывать оружие, орудия, ловушки и т. д. Вот почему, при содСйствш своих общественных привычек, человвк с давних пор стад самым господствующим из всвх живых существ.
Значительный шаг был сддлан в развитш ума, как только стала применяться речь, которую можно назвать полу-искусством, подушстинктом. Действительно, безпрестанное употреблеше речи должно было воздействовать на мозг и производить наследственное влияше на него, а это в свою очередь воздействовало на усовершенсгвоваше рСчи. По основательному замёчашю Чоунси Райта и); значительная величина человСческаго мозга, по отношениго к тСлу, сравнительному с низшими животными, может быть приписана, главным образом, давнему употреблеюю некоторой простой формы членораздельной речи - этого удивительнаго механизма, сочетающаго знаки со всСми родами обектов и качеств и
543
возбуждающего ряды мыслей, который никогда .не произошли бы от простого впечатлСшя чувств,-да если бы и произошли, то не могли бы быть прослежены. Выснпя умственным способности человека, как напр. способность разсуждешя, отвлечешя, самосознашя и проч., вероятно вытекагот из непрерывнаго удучшешя и упражнешя других душевных способностей.
Развитае нравственных качеств представляет болте интересную задачу. Основаше их заложено в общественных инстинвтах, включая под этот термин и семейныя связи. Эти инстинкты в высшей степени сложны, и когда идет р"ечь об низших животных, они доставлягот особенныя стремлешя к изввстным опредленным двйствиям; но болве важными элементами являются любовь п особое чувство симпатш. Животныя, одаренныя общественными инстиктами, н;>ходят удовольствие в обществе, предостерегатот друг друга об опасности, оказывают товарищам разными способами защиту и помощь. Эти инстинкты не распространяются на всх особей даннаго вида, но только на чденов одной и той же общины. Так как общественные инстинкты в высшей степени благодетельны для вида, то, по всей вероятности, они были прюбрФтены посредством естественнаго подбора.
Нравственное существо-это такое, которое способно размышлять о своих прошлых двйствиях и их мотивах, об одобрены одних и неодобренш других; а тот факт, что человк есть единственное существо, несомненно заслуживающее назвашя моральнаго субекта, составляет величайшее из всх различий между ним и низшими животными. Но в четвертой глав!
я старался показать, что нравственное чувство вытекает, во-первых, из прочной и всегда наличной природы общественных инстинктов; во-вторых, из того, что человвк пвнит одобреше или неодобреше своих ближних; в-третьих, из высокой деятельности его душевных способностей, вслвдствие чего прошлыя впечатлшя у него в высшей степени живы. В этом последнем-6 отношенш, он отличается от низших животных. Благодаря таким душевным свойствам, человвк невольно заглядывает как назад, так и вперед и сопоставляет прошлыя впечатлюя с новыми.
Вот почему, посл того, как некоторое временное желание или страсть одержали верх иад его общественными инстинктами, он размышляет и сравнивает ослабленныя теперь впечатлшя прежних импудьсов с вчно присутствующими социальными инстинктами. Тогда он испытывает то неудовольствю. которое оставляют поели себя все неудовлетворенные мстинкты, а поэтому решается действовать иначе на будущее время,-но это и есть совсть. Любой инстинкта, постоянно сильнСйппй или более упорный, чвм другой, даеть начало чувству, которое мы выражаем, говоря, что этому инстинкту следовало бы повиноваться. Собака, напр., если бы она была способна размышлять о своем прежнем поведеши, сказала бы самой себе: "я должна была (мы сами часто выражаемся так о ней) сделать стойку над этим зайпем, а не уступить временному искушешю погнаться за ним". Общественныя животныя побуж 544
даются порою жедашем помочь членам своей общины каяим-бы то ни было образом, но болте часто испытывают побуждеюя к вподн6 опредйденным действиям. Человк побуждается тдм же самым общим желашем помочь ближним, но у него мало или вовсе нтте сиещальных инстивктов. Сверх того, он отличается оте низших животных способностью выражать свои желашя словами, которыя таким образом становятся руководством для требуемой и оказываемой помощи. Побуждеше к подан!" помощи также значительно ВИДОИЗМЕНИЛОСе у человека: оно Hfr , состоите боле в слпом инстинктивном импульс*, но подвергается значительному влияшго похвалы или порипашя ближних. ДЕНЯТ и раздают похвалу и порипаше одинаково в силу симпатш; а это чувство, кав мы видели, является для общественных инстинктов одним из важнйших элементов!. Симпаия, хотя приобрвтенная, как инстинкт, также значительно усиливается упражвешем и привычкою. Так как вс4 люди желают своего собственнаго счастья, то похвала или порицаше относятся к поступкам и мотивам, сообразно CT) твм, ведут ли к этой ЦБЛИ; но так как счатье есть существенная составная часть общаго блага, то принцип "наиболыпаго счастья" косвенным образом служить почти верным мтрилом правды и неправды. По мврв повышешя разсудочных способностей и ло мврв приобрйтешя опыта, замечаются боле отдаленный влиян]я извстнаго рода поведетя на характер особи и на общее благо, и тогда личныя добродетели подвергаются обсуждеюго, входят в область общественнаго мншя и заслуживаюсь похвалы; противоположныя же качества порицаются. Но у менве цивилизованных ллемен разум часто заблуждается, мнопе дурные обычаи и ниакия суеврия также одобряются общественным мндн!емь и признаются высокими добродетелями, а их нарушеше считается тяжким преступлешем. Нравственны" качества вообще справедливо ставятся выше, ч-ем умственныя способности; но необходимо помнить, что та психяческая деятельность, которая состоит в живом воспоминанш прошлых впечатлений, составляете один из основных, хотя вторичных, элементов! совСсти. Это доставляете .сильнСйшй .
довод в пользу воспиташя и возбуждепия, всми возможными способами,.
умственных способностей каждаго человческаго суи<ества. Без СОМНБШЯ, тупой человк, если его общественныя привязанности и симпатш хорошо развиты, будете побуждаться к хорошим поступкам и сможете иметь достаточно чуткую совесть. Но все, что дйлает воображеше болте живым и усиливает привычку возобновлять в памяти и сопоставлять прошдыя впечатлшя будет дздать совесть болве чуткой и сможете порою даже НЕСКОЛеКО заменить отсутствие сильных общественных привязанностей и симпапй.
Нравственвая природа человека достигла своего нынвшняго уровня частью посредством повышения его разсудочных способностей, а следовательно и правильнаго общественнаго мнйшя. но главным образом тав, что его симпатш стали боле НЕЖНЫМИ и значительно расширились вслвдетвие влияния привычки, примра, поучешя и размышлекя. Возможно, что
545
в силу продолжнтелБЯаго упражнешя, добродйяьныя наклонности могус становиться. наследственными. У бодее цивилйвовавных рас, убждеме в сущеетвованш всевидящаго божества оказало, могущественное влияше на повышение нравствености. В кони! концов, человек не признает похвалы иди порицанм бдижних своим единственным рукаводетвом, хотя вемнопе избгают этого влияиия; но его привычныя убеждения, проверяемыя разумом, доставляют ему надежнйвпя правила. Его совесть тогда становится верховным судьей и наставником. Тем не меифе, первое основание или начало нравственнаго чувства заложено в общестаенных инстинктах, включая симпаию; а- эти инстинкты без сомнвшя били первоначально приобртены, как у низших животных, посредством естествеинаго подбора. Вра в Бога часто указывалась как не только величайшее, но, и полнейшее из всвх различий между человком и низшими животными. Однако, как мы видли, невозможно утверждать, что эта вра врождена или инстинктивна у человека. С другой стороны, вра в повсемстно находящихся духовных деятелей, кажется, всеобща, и очевидно является посддствием значительнаго повышения разума чловка и еще бодьшаго повышешя его способностей воображешя, любопытства Е удивления. Я знаю, что предполагаемая инстинктивная ввра в Бога приводилась многими, как довод в пользу Его существовашя. Но это опрометчивый довод, так как тогда пришлось бы также врить в существоваше многих свирпых злых духов, лишь немногим боле могущественных, чм чедовк, потому что в4ра в таких духов гораздо боле всеобща, нежели вра в благое божество. Идея вездесущаго, всебдагаго Творца, невидимому, не возникает в душ! человека, пока ум не возвысится вслйдствие весьма продолжительной культуры.
Тот, кто убжден, что чедов4к развился йз некоторой низко оргавизованной формы, естественно спросить: какое отношеше имет это мнню к вр4 в безсмертие души? Варварския племена, как показано Леббовом, не обдадают яеным вровашем этого рода; но доводы, заимствованные от первобытийх ввровашй дикарей, как мы только что видели, ймйют мало цны или вовсе ея не имвют. Немнопе чувствуют какую бы то ни было тревогу по иричин невозможности определить, в какую именно эпоху развит особи, начиная с перваго слйда крошечиаго зародышеваго пузырька, человк становится безснертным существом. Не болйе прйчин для тревоги и по той причмгв, что, вероятно, не может быть опредвлен перюд и для постепенно восходящей гветниды органичесКих существ и). , Я знаю, что выгоды, достигнутые в этом еочинеши, многими будуть названы крайне нередипозньтми; но тот, кто пытается очернить их, обязан показать, почему боле нерелипозно выводить происхождение человека, нак особаго вида, от некоторой низшей формы,путем закеиов
546
изменчивости и естественнаго подбора,. нежели обяснять роауйв<>"и9воби законами обыкновеннаго воспроазведешя? Рождеше, как вида, тави особи, одинаково составдяюгь часть той великой последовательности событай, в которой наша мысль отказывается видеть результата слвпого сдутая. Разсудок возмущается таким заключешем,унезависимо от того, допускаем ли мы или квт, что каждое малое измвнеше строешя, брачный союз каждой пары, посв каждаго семени и вей подобдыя собьтя были предопределены для некоторой спещальной цли.
Половой подбор был разсмотрдн в этом сочиненш сэ";значитедьными подробностями, потому что он как я старался показать, иград важную роль в исторш органического uipa. Знаю, что многое остается сомвительным; но я старался дать безпристрастный обзор всх сторон вопроса.
В низших отдйлах животнаго царства, половой ,подбор, певидимому, не произвел ничего. Ташя животныя часто прикрвплены на всю жизнь к одному месту, или же оба пола соединены в одной особи или, что еще бол4е важно, их восприятия и умственныя способности недостаточно развиты, чтобы допустить чувство любви и ревности, или же примнеше выбора. Когда, однако, мы достигнем членистоногих и позвоночных, то даже в самых низших клаесах этих двух крупных подпарств окажется уже, что половой подбор произвел очень многое.
В разных обширных клаесах животнаго царства, у млекопитающих, птиц, пресмыкающихся, рыб, насйкамых и даже у ракообразных, различия между полами слдуют приблизительно одинаковым иравилам. Самцы почти всегда ищут самок, они одни вооружены особыми оружиями для драки ,с соперниками. Вообще они сильнве и крупнее самок и одарены требуемыми качествами-мужеством и драчливостью.
Самцы наделены, или исключительно, или в гораздо высшей степени, не жели самки, органами для вокальной иди инструментальной музыки и пахучими железами. Они украшены чрезвычайно разнообразными придатками и самою яркою и замтною окраской, часто расположенною изящными узорами, тогда как самки неукрашены. Если оба пода различаются между собою в боле важиых чертах строешя, то в этих слутаях самец надлен, особенными органами чувств для отыскашя самки, органами перемщешя для достижешя, а часто хватательными органами для удержашя ея. Эти различный строешя для очаровашя или захватывашя самки часто бывают развиты у самца в течете только части года, а имеияо в пору размножешя. Строешя эти во многих случаях болте или мене передавались самкам, а в этом послднем случай они часто проявляются у самки, как простые рудименты; они утрачиваются или никогда не npioop-втаются .самцами посл охолощешя. Вообще говоря, эти строешя не развиты у самца в ранней молодости, но появляются за короткое время до наступлешя полевой зртлости. Поэтому в большинства слу-чаев детеныши обоего пода похожи друг на друга, а самка несколько похожа на свое юное потомство в течёте всей жизни. Почти во всяком крупном классй встречаются немнопе ненормальные случаи, где
547
наблюдается почти полная перестановка " пряйаай&ЗД, СвбЙственных обоим полам; самки принимагот при этом признавй, собственно действенные самцам. Это поразительное однообразие законов, регулирующих различия между-полами у многочислеиных и так значительно несходных "между собою классов, становится понятным при допушеши ДБйствия одной общей причины, а именно полового подбора. Половойподбор зависит от успеха извСстных особей, по сравнение с другими того же пода, в дтлт размножешя потомства; тогда как естественный подбор зависать от ycnixa особей обоего пола и всех возрастов, по отиодешю к общим жизненным условиям. Половая борьба бывает двоякаго рода: .между особями одного пола, обыкнновенно--самцами,, с пвлью прогнать или убить соперников, при чем самки остаются пассивными; или же также между особями того же пола, с цлью возбудить или очаровать особей другого пола, обыкновенно-самок, при чем, однако, эти послдшя не остаются пассивными, но избирают наиболее нравящихся им самцовт,. Этот посдвдшй род подбора близко сходен с гем, который ненамеренно, но с ускехом применяется человтком к его домашним породай, когда- он сохраняет в течеше долгагв перюда наиболве нравящихся ему или полезных особей, без веякаго желашя видоизменить породу. : Законы наследственности опредСляют. передачу признаков, приобртенных путем полового подбора, тому же самому полу или обоим, а также пору развитая этих признаков в том или другом возраст.
Оказывается, что измйнешя, возникающая в позднем возраст", обыкновенно передаются тому же самому полу. ИЗМЕНЧИВОСТе есть необходимое основаше для двйствия подбора и представляет начало, совершенно независимое от подбора. Отсюда слдует, что измнешя одного и того-де рода часто подхватывались и накоплялись половым подбором по их отношен!" к размножен!" вида, а в то же время и естественным подбором по отношение к общим двлям жизни. Поэтому, вторичные подовые признаки, когда они равномерно передаются обоим полам, исключительно на .основанш аналогш могут быть отличены от обыкновенных видовых прзнаков. Видоизменены, прюбрСтенныя путем полового подбора, часто так рзко выражены, что оба пода нердко причислялись к разным видам или даже родам. Ташя рвзко выраженныя различия должны представлять какое-либо важное значеше; мы знаем, что вн4которых случаях они были прюбртены не только на счет удобства, но и под опаеешем подвергнуться серьезной опасности.
Убждеяе в сил полового подбора основывается, главными образом; на сдвдующих соображешях. Известные признаки ограничены одним только полом; одно это двлает ввроятным, что большинстве елучаев они связаны с актбм воспроизведения. В безчиелениых случаях эти признаки вполнд развиваются только в зрелости, чаето только в течеше части года, всегда в пору размножешя. Если оставить в стороне немиогю исключительные случаи, то всегда самцы играют более
548
активную роль в ухаживаньи:. ойи лучдге .вооружены и разными способами стали болве привлекательными. Особенно йгвдует заметить, что самцы тщательнб и заботливо выказывают свои украшешя в присутствш в пору любви. Невероятно, чтобы все это было безц4дьно. Наконец, мы располагаем прямыми доказательствами относительно икоторых млеко. питающих и птиц, что особи одного дола способны чувствовать силь, ное отвращена или, наоборот, предпочтете к изввстнымособям другого пола. ~ Помня эти факты, а также явные результаты безеознатедьнагбподбора, применяемого человком к домашним животным и растешям," при~ зяаю почти доствйрным следующее. Если особи одного пола, и течевд-е длиннаго рода поколыши, предпочитали спариваться с известными особями другого пола, имеющими каше-либо особенные признаки, то потомство медленно, но с уверенностью, должно было видоизмениться, т. е. npi- обрСсть именно эти признаки. Я не старался скрыть того обстоятельства, что если исключить случаи, когда самцы бол4е многочисленны, ч4м самки, или когда преобладает многоженство, то является сомнйше, каким образом болйе привлекательные самцы успвагот оставлять боле многочисленное потомство, способное унаследовать их превосходство в украшешях и других признаках. Но я показал, что это, вероятно, является посдидствием предпочтения, оказываемаго самками-особенно самыми здоровыми, ранее всх плодящимися-яе только болйе привлекательным, но в тоже время и- наиб<"дйе кртпким и побдоносным самцам. . :,,,. , Хотя мы располагаем некоторыми положительными фактами, доказывающими, что птицы, как напр., анстралийеше плащеносцы, ц-енять блестящие и красивые предметы и хотя наверное он цОнят пние, однако, я и сам готов признать изумительным, что самки миогих птиц и нвкоторых мдекопитающих могут быть одарены вкусом, достаточным для оцнки украшенй, с извстным основашем приписываемых нами половому подбору. Это еще болзде .изумительно, если рчь идет о пресмыкающихся, рыбах и насйкомых. Но мы в сущности знаем немногое о душевных споеобностях низших животных. Нельзя предположить, напр., чтобы самцы райских птиц или павлины столько трудились, поднимая и распуская свои прекрасный перья и потрясая ими перед самками-все что s без всякой пвли. Слйдует припомнить факт, приведенный в одной из предидущих глав на основами показашя одного превоеходнаго наблюдателя, что несколько пав, лишившись любимаго самца, предпочли вдовство в течете цдаго лета спариваиью с другою птицей.
Тм не мекбе я не знаю ни одного факта в естественной исторш, столько изумительнаго, как тот, что самка фазана-аргуса должна быть; способною к оцнке превосходных оттнков орнамента, в вид4 шара в гвйзд и изящных узоров на крыловых перьях самца. Кто думает, что самец был создан-такимь, каков он теперь, тот должен допустить, что болышя украшенный перья, препятствуюиця употреблешю
549
крыьев для полета и показываемая во врёА: ладВиваяья-и только в это время, да еще споеобом, евойственным тоаьйв: этому виду, -были дарованы именно кав украшеше. Если так, то придется также допустить, что и самка была! создана и одарена способностью оценки таких украшешй. Я не еогдаеен с этим мнздшем лишь в том смясл"в, что, по моему убвждетю, самец аргуса прюбрйд свою красоту иоетёиеино, велд<"гвие предвочтения, которое оказывалось, в течете многих поколыши, самками-наиболее украшенным самцам. Эстетическая способность яамок повышалась путем упражнешя или привычки, совершенно таким же образом, как постепенно совершенствуется наш вкус. У самца, пользуясь тою счастливою случайностью, что нкоторыя перья остались неизменными, мы можем ясно проследить, каким образом простыя пятна, <"ь слегка жедтоватым оттвнКом на одной сторонд, могли развиться, путем постёпенных переходов, в чудесныя украшешя в вид! шара в гивздв; и возможно,, что, дййствительно, таков был ход развитая.
Всямй, кто допускает принцип эволгощи и, тм не менйе, испытывает значительное затруднеше, когда приходится допустить, что самки млекопитающих, дтиц, пресмыкающихся и рыб могли прио6ртсть высолоразвитый вкус, подразумтваемый красотою самцов и вообще совпадающ{й с нашим мрилом красоты,-доджен подумать о том, что нервиыя клтки мозга как высших, так и иизших позвоночных, произошли от кдток общаго предка этого обширнаго царства. Таким образом ставовится ясным, как это могло произойти, что извтстныя душевныя способности у раздичных, далеко друг от друга отстоящих групп животных, развивались, примрно, одинаковым образом и до приблизительно одинаковой степени.
Читатель, давши себй труд прочитать несколько глав, поевященных половому подбору, будет способен судить, в какой мерв выводы, мною достигнутые, подкрепляются (рактами, достаточно убедительными. Если он приметь эти выводы, то, я думаю, смСло сможет распространить их на человека; но было бы здсь издишним повторять то, что я недавно сказал относительно способа двйствия полового подбора на человека, как с мужской, так и с женской стороны; мы виляли, что половой подбор стал причиною различия между обоими подами в тлесном и в душевном отношенш, а также причиною различия между разами и уклонешя их от древних, низко организованных предков.
Тот, кто допустить принцип полового подбора, придет к замечательному выводу, что нервная система не только регулирует большую часть существующих функщй организма, но, косвенно повлияла на прогрессивное развиие разных телесных строешй и изввстных дущевных качествд Мужество, драчливость, настойчивость, сила и рост т4ла, вооружешя всякаго рода, музыкальные органы-как вокальные, так и инструментальные-ярюе цвБта и украшаюпце придатки, все это было косвенным путем приобр4тено тм или другим полом, посредством выбора,
550
любви, ревности, оценки красоты, проявляющейся в звуках, пветагь в формах; а эти душевныя способности очевидно- зависят от развитая мозга.
Человвк изслвдует с щепетильной тщательностью признаки и родословную своих лошадей, рогатаго скота и собак, прежде чвм соединяет пары; но когда рвчь- идет о его собственном бракв, он редко,, или никогда не заботится о чем-либо подобном. Им.управляют почти тв же мотивы, как ,и низшими животными, когда онвйпредоставлены собственному свободному выбору, хотя он настолько превосходить их, что высоко птнит душевныя прелести и добродетели. С другой стороны, человк сильно привлекается также одним богатством или -положешем.
Однако он мог бы, путем подбора, сделать кое-что не только для т"едосложешя и внвшних форм своего потомства, но и для умствеиных и нравственных качеств. Оба пола должны были бы воздерживаться от брака, если они обладают сколько-нибудь значительными телесными или душевными недостатками; но тат надежды утопичны и ,онв никогда, даже отчасти, не осуществиться, пока законы наследственности не станут вполн4 известными. Каждый, кто содействуешь этой цСли, оказывает добрую услугу. Когда принципы размножен!" и наследственности будут лучше поняты, мы уже не услышим о невСжественных-в членах нашей законодательной власти, с негодовашем отвергающих проекта изследовашя, вредны ли или безвредды человеку браки в близких степенях родства.
Повышение благосостояния человечества представляет в- высшей степени запутанную задачу. От брака должны были би воздерживаться всС, не могупое избежать позорной нужди для своих дСтей. Бедность не только большое зло, но она стремится к самоувеличешю, приводя к легкомысленному заключен!" браков. С другой стороны, вак замСтил Гальтощь, если благоразумные станут избегать браков, в то время как легкомысленные будут жениться, то худнпе члены общества будут стремиться к вытСснешю лучших. ЧеловСк, подобно всякому другому животному, без сомнСшя ловысился до своего настоящаго высокаго положешя посредством борьбы - за существоваше, составляющей последствие его быстраго размножения; и если ему суждено повыситься еще болде, то надо желать, чтобы он попрежнему подвергался суровой борьбе. Иначе он впадет в безпечность, и тогда более способные люди будут иметь не болСе успеха в борьбе за жизнь, нежели менее одаренные. Поэтомул естественная прогрессия размножешя, хотя и приводящая ко многим очевидным бСдствшм, не должна быть значительно понижаема никакими способами. ВСБМ людям должна быть открыта арена для состязашя; наибол4е способным не слвдует ни законами, ни обычаями препятство- вать в дестиженш наилучшаго успеха; не надо им также мешать воспитывать наибольшее количество потомков. Как ни велико было и теперь еще остается значеше, борьбы за существоваше, однако, насколько д*до касается высочайшей стороны человеческой природы, существуют друпе деятели, болСе важные. Действительно нравственныя качества повышаются, прямо или косвенно, в гораздо большей мйрС двйствием при 551
диви, размышлекя, наставлешя, религж я т. у,., нежели путем естественнаго подбора; хотя этому последнему влияшю см4ло можно приписать общественные инстинкты, доставивппе основу для развитая нравственнаго чувства Главный вывод, к которому мы пришли вэтом труд* а "именно, что человвк произошел от некоторой низко организованной формы, будет, к моему прискорбие, в высшей степени неприятен многим. Но едва ли возможно сомневаться в том, что мы произошли от варваров. Изумлеше, испытанное мною, когда я в первый раз увидед группу огнеземельцев на диком обрывистом берегу, никогда не изгладится из моей памяти, потому что тотчас у меня тогда мелькнула мысль: таковы были наши предки. Люди эти были совершенно голы и вымазаны краской, их длинные волосы были спутаны, рот покрыт от возбуждешя птной, выражеше лица было дикое, ошеломленное, недоверчивое. У этих людей едва ли существовали катя-либо искусства и, подобно диким жйвотным, они кормились ттм, что могли поймать. У них не было никакого правительства, и они были безпощадны ко всякому, не принадлежавшему к их маленькому племени. Кто видвл дикаря в его родной землд, тот не слишком устыдится, если будет вынужден признать, что в жилах его течегь кровь н4котораго болве низкаго существа.
Что меня касается, я по крайней мдр в такой же Mtpt хотвл бы быть потомком той героической обезьянки, которая бросилась на ввушавшаго ей страх врага, с цйлью спасти жизнь своего сторожа, или же того стараго павиана, который, спустившись со скал, с торжеством выхватил молодого товарища из толпы ошеломленных собак, как и потомком того дикаря, который наслаждается, пытая врагов, приносить кровавая жертвы, без угрызешя соввсти совершает двтоубийетво, обращается с своими женами, как с рабынями, не знает стыдливости и находится под игом грубйших суев4рий.
Можно извинить чувство некоторой гордости, испытываемое человтком при мысли, что он доетиг, хотя и не собственными усилиями, до самой вершины лестницы, образуемой ступенями органическаго развитм; именно тот факт, что ор поднялся, а не был поставден сразу на такую высоту, позволяет ему надеяться на еще лучпий удл в отдаленном будущем. Но здвсь нас не касаючтя ни ll;lДlla>.;l,ы,. н" опасешя; мы ищем только истины, насколько нашь разум позг.олягт нам раскрыть ее; и я привел доказательства, по мври своих сил и способностей. {Мы должны, однако, мн кажется, признать, что человк, со всйми его благородными качествами-симпатией, относящейся даже к низко падшим, милосердием, распространяющимся не только на других людей, но и на последнее живущее существо, богоподобным умом, постигшим движен{я и устройство солнечной системы,-со всйми этими возвышенными способностями, -человйк все еще носит, на своей телесной организацш, неизгладимую печать низкаго происхождешя.